Елка была нарядная. На её густых ветвях висело много разных игрушек, разноцветных стеклянных шариков. Яркие флажки переплетались с серебряными нитями. Вокруг, как хлопья снега, белели пушистые кусочки ваты. Маленькие электрические лампочки обвивали сверху донизу всю ёлку. А на самой верхушке её сверкала блестящая звезда.
— Ну вот мы и закончили украшать нашу ёлку,— сказал папа.
— А куда поставить мою Зою? Она ведь кукла, и ей тоже хочется быть со всеми игрушками на ёлке,— спросила Оля. Она вместе с маленьким братом Павлушей помогала папе и маме.
— Мы её устроим рядом с Дедом Морозом,— сказала мама и посадила куклу под ёлку.— А теперь пора всем спать.
У Павлуши не было куклы, и он повесил на ветку свой барабан.
— А почему игрушки не разговаривают? — спросил Павлуша.—Собачки не лают, кошечки не мяукают. Ведь они все как живые, только маленькие.
— Нет,— ответил папа.—Они разговаривают, когда их показывают по телевизору.
— Так это по телевизору,— протянул недовольно Павлуша.
Дети ещё раз оглядели ёлку и пошли в свою комнату. А всё-таки игрушки, наверное, разговаривают не только по телевизору,— шепнул Павлуша своей сестре и лёг в кровать.
— Вот интересно было бы, если бы Зоя что-нибудь рассказала нам,— ответила Оля зевая и тоже легла спать:"
— Спокойной ночи! — сказала им мама, выключила свет и вышла из спальни.
Наступила ночь. Погасли в доме огни, и только луна заглядывала в окно и освещала красавицу ёлку.
Утром, когда ребята позавтракали, папа загадочно улыбнулся и сказал:
— А теперь послушаем, не говорили ли что-нибудь игрушки в эту новогоднюю ночь, когда мы все спали?— И он подошёл к ёлке, поднял с пола магнитофон, поставил его на стол и включил.
В комнате стало тихо-тихо, и только плёнка слегка шуршала, перематываясь с одного диска на другой. Затем послышался лёгкий шум, будто кто-то в валенках прошёл по комнате. И вдруг плёнка заговорила:
— Здравствуйте, дорогие игрушки! Вот мы снова собрались все на ёлке. Завтра наступит Новый Год, и мы будем вместе с ребятами веселиться. А теперь давайте познакомимся с новой куклой Зоей и попросим её рассказать о себе.
— Просим! Просим! — послышались голоса.
— Тогда начинайте, Зоя!
— Это, наверное, Дед Мороз? — прошептал Павлуша. Папа кивнул головой.
Плёнка немного помолчала и опять заговорила, на этот раз тоненьким голосом:
— Я расскажу, какая страшная история случилась со мной на заводе,— вздохнула Зоя.— Сначала я была просто пластмассовым порошком, потом таблеткой, только не такой, как в аптеке, а во много раз больше. А из таблетки стала уже куклой, такой красивой, что нравлюсь всем девочкам.
Вы себе не представляете, какие чудесницы эти работницы и их машины! Они ловко и быстро делают не только куклы, но и вазочки, похожие на кружева, прекрасные шахматы, разноцветные тарелки, рулевые баранки для тракторов и автомашин и много других удивительных вещей. И всё это начинается с того, что пластмассовый порошок превращается в большие круглые таблетки. Это делается в цехе, где у стены
стоят в ряд одна за другой машины. Они такие высокие, что выходят на второй этаж и там заканчиваются большими бункерами, похожими на громадные рты прожорливых великанов. В эти бункера рабочие высыпают из мешков пластмассовый порошок, окрашенный в разные цвета. Такой пушистый и мягкий как пух.
«Помчались!» — весело кричат пластмассовые крупинки и, словно на санях, скатываются со второго этажа на первый. Там их сильно сжимает своими металлическими челюстями пресс. Крупинки превращаются в круглые таблетки, их подхватывают крепкие стальные руки-машины и выталкивают по наклонному жёлобу наружу,
А здесь у каждой машины сидят работницы. Они быстро подставляют к жёлобу плотные бумажные мешки, и в них сыплются таблетки — из разных машин разного цвета: красные, зелёные, голубые, золотистые, розовые.
Я как раз была розовой-розовой таблеткой, как вечерний закат.
— Позвольте,— послышался голос Деда Мороза.— По-моему, это совсем не страшная история.
— Нет, нет! Именно в это время и случилась страшная история,— продолжала Зоя.— Я случайно выкатилась из мешка на цементный пол. Сначала я даже обрадовалась этому.
«Пусть все посмотрят, какая я прелестная таблетка»,— подумала я и гордо покатилась мимо машин.
Но на меня никто не обращал внимания. Все были заняты своей работой. Только я одиноко катилась, не зная, что ожидает меня впереди.
И тут я поняла, что никому не нужна.
Ах! Как это было ужасно. Опечаленная, я выкатилась в длинный тёмный коридор. Там у самого потолка медленно двигалась толстая цепь. С неё свисали на металлических прутьях широкие площадки со спинками. На них лежали аккуратно уложенные бумажные мешки с разноцветными таблетками. Это был Конвейер, который, словно на подвесной дороге, увозил их в другой цех.
Я громко крикнула:
— Конвейер, остановитесь на минуту. Возьмите меня с собой!
По он не остановился. Я тогда ещё не знала, что Конвейер останавливается только тогда, когда заканчивается работа.
Я закатилась в тёмный угол коридора и прижалась к чему-то мягкому, пушистому.
— Как теперь найти своих подружек? — проговорила я. Мне было страшно. Даже захотелось поплакать. Но в это
время мягкое И пушистое зашевелилось.
— Ладно, так и быть, помогу тебе. Всё равно разбудила,— добродушно промурлыкала большая серая Кошка.
Она поднялась и сладко зевнула, затем осмотрела меня и сказала:
— Знаю, где твои подружки. Там у меня тоже есть друзья-работницы. Они всегда угощают меня в столовой вкусным обедом.— Глаза у Кошки стали светлыми от приятного воспоминания, но тут же грозно сверкнули.— Зато я всех мышей здесь разогнала. Теперь они сюда и не показываются.
— Простите, вы сказали, что поможете мне,— напомнила я.
— Сказала — значит, помогу. Только придумаю как? В рот тебя не возьмёшь... велика и тяжелее мыши. Погоди, погоди, вот и придумала!
Кошка зацепила меня острыми когтями и поставила на бок. А потом лапой покатила, будто колесо, перед собой.
Я старалась изо всех сил держаться ровно, чтобы не потерять равновесия, и радовалась тому, что скоро опять буду вместе с подружками.
У цеха Кошка остановилась. Мешал высокий порог.
— Дальше сама пробирайся,— сказала она.— А я уже больше не могу ничем тебе помочь.— И тут же насторожилась: — Слышу подозрительный шорох. Не мышь ли забежала со двора? Нужно поскорей проверить! — и Кошка поспешно убежала.
Не успела я опомниться, как пришла уборщица тётя Маша. Она стала веником сметать мусор на железный совок и высыпать его в ведро. Я страшно испугалась, что могу тоже попасть в мусор и тогда всё пропало.
— Тётя уборщица! Я не хочу в ведро, хочу в цех, к своим... Пожалуйста, отнесите меня туда! — Но мой голос заглушил веник. Он сердито шуршал по цементному полу.
«Сейчас мне настанет конец»,— подумала я с ужасом, собрала последние силы и покатилась в угол.
Через некоторое время веник оказался рядом со мной. Я прижалась к стене, но он не отставал.
Уборщица так аккуратно работала, что ни одной соринки не оставалось на полу.
Надо мной мелькнул веник, совок проворно подхватил меня и... Кончилась бы печально моя жизнь, но мне повезло и на этот раз.
— Таблетка! Как же ты попала сюда? —удивилась тётя Маша.— Хорошо, что я увидела тебя.
Она взяла меня, сдула соринки и вошла в цех. Этот цех был больше других, с высоким стеклянным потолком. В нём стояли в несколько рядов машины, которыми управляли работницы, одетые в синие халаты. Возле них на полу стояли
бумажные мешки с таблетками, а рядом, в больших корзинах, лежали горкой уже готовые вещи: лёгкие зелёные ведёрки, белые с голубыми ручками лейки.
— Тоня! У тебя розовые таблетки? — спросила тётя Маша.—Получай ещё одну. Нашла в коридоре.
— Спасибо, тётя Маша,— ответила приветливо белокурая молодая работница.
Тётя Маша разжала пальцы. На ладони лежала счастливая и радостная. И как мне было не радоваться? Тоня была самая настоящая чудесница. Слушайте, что было дальше.
Она положила меня на весы, а затем в машину, которая называлась термокамерой, и где было так жарко, что я сразу расплавилась и жидкой попала в другую, холодную, камеру. Здесь я остыла, превратилась в куклу и через несколько секунд выскочила из камеры в большую корзину. Потом вместе с другими куклами, очень похожими на меня, я попала в другой цех, где мне сделали причёску, одели это чудесное платье, уложили в коробку и увезли.
Такой красивой куклой меня сделала чудесница Тоня из простой пластмассовой таблетки.
А через несколько дней я снова встретилась с работницей Тоней. Она купила меня в игрушечном магазине и подарила своей дочке Оле, которую вы все здесь видели, когда она помогала убирать ёлку.
Плёнка немного помолчала, затем снова заговорил Дед Мороз.
— Спасибо вам, милая Зоя, за рассказ. Мы все очень рады, что ваша такая страшная история закончилась хорошо,
И плёнка снова замолчала.
— Значит, это ты, мама, такая чудесница? — радостно воскликнули Оля и Павлуша.
— Конечно,— проговорил папа.— У нас, детки, на многих заводах работают чудесницы. Да и не только на заводах.
И тут Оле показалось, что Зоя и все игрушки на ёлке весело улыбнулись им.